Полёт над Сюмусю
- Подробности
- Опубликовано: 06.04.2025 20:09
- Просмотров: 179
2025 год ― 80-летний юбилей победы не только на Западе ― разгром фашистской Германии, но и на Востоке ― разгром милитаристской Японии. Одной из важнейшей частью войны с Японией стало возвращении России ее Курильских островов, в освобождении которых активное участие принимали и уроженцы Камчатки -- в том числе и потомок камчатских казаков Селивановых ― Николай Николаевич Селиванов о военной биографии которого рассказывает его дочь Ирина Николаевна Селиванова.
***
– Мы полетим далеко– на Камчатку. Приготовьтесь, полёт будет длиться девять часов. А затем мы полетим над островом Шумшу. Японцы называют его Сюмусю. И, наверное, вы заметили, как меняется характер самого северного острова Курильской гряды в японском звучании.
Я давно мечтала попасть туда. И вот сейчас, когда все мечты сбываются, я лечу. Я лечу на крыльях исторической памяти. Кто желает, пусть летит со мной.
Поля великих битв сохраняются в народе. В память о них ставят храмы и памятники. На последнем поле битвы второй Мировой войны на Шумшу скоро будет создан мемориальный комплекс в честь воинов-освободителей.
В той битве участвовал мой отец – Николай Николаевич Селиванов (1914 – 1993). На острове я хочу подняться на 171-ю высоту путем младшего сержанта – миномётчика Николая Селиванова.
Казаки Селивановы в XX веке воевали с японцами два раза. Николай Ильич Селиванов, мой дед, и его двоюродные братья в составе отряда на западном побережье Камчатки на реке Озерной в 1904-м и 1905-м гг. разбили японский отряд, прибывший в устье реки на шхуне. Своих соседей камчадалы иначе как япошками не называли. Так выражалось их отношение к соседям. С одной стороны, из-за их маленького роста. С другой – из-за постоянных стычек между камчадалами и японскими браконьерами. Издавна японцы и американцы хищнически били морского зверя во время окота, когда охота была запрещена. Высаживались на наших островах и побережьях. Камчатские казаки с оружием охраняли котиковые лежбища от неуёмных браконьеров.
Особенно нагло японцы стали себя вести после Портсмутского мира 1905 года, когда России, проигравшей войну, пришлось подписать конвенцию о рыбной ловле вдоль Охотского и Берингова побережья Камчатки. В концессию японцам были отданы лучшие участки на побережье.
- Товарищ командир погранотряда, сегодня японская шхуна зашла в устье реки Большой и поставила сети. Их отогнали и сети конфисковали. –
Таких случаев было немало. Японцам разрешалось рыбачить на море в наших водах, но при любой возможности они пытались проникнуть и в реки. Они построили на Камчатке около 70 рыбозаводов, всю готовую продукцию отвозили в Японию: консервы, соленую и замороженную рыбу.
Правительство СССР давно уже разрабатывало проект ликвидации японских концессий, но для этого нужно было построить свои рыбокомбинаты, завести на Камчатку оборудование, специалистов и рабочую силу.
Война с соседом в годы Великой Отечественной войны тучей нависала над Камчаткой. Нейтралитет между Японией и Россией, действовавший все годы войны, спасал страну от войны на два фронта. Япония в это время воевала с США, Великобританией, Китаем, Кореей…
Однако было очевидно, что война с Японией будет. Её неизбежность беспокоила руководство и жителей Камчатки с конца 1930-х годов. Как-то в 1937 году Николай Селиванов будучи в Петропавловске в командировке встретился с приятелем в единственном ресторане города «Вулкан»:
– Кто, думаешь, будет защищать Камчатку? Конечно, мы, камчадалы. Мы и местность знаем, и стрелять умеем, и оружие у каждого охотника есть. А приезжим что?! Сели на пароход и уехали на материк…
– Ты так думаешь? – заинтересованно спрашивал его приятель…
Прошло полтора года, и этот «товарищеский» разговор был запротоколирован следователем НКВД со слов собеседника Николая. На Камчатке начались чистки и массовые аресты по 58-й статье уголовного кодекса. Появившаяся после революции 58-я, призванная бороться с врагами советской власти, стала лихо применяться против неугодных и невинных граждан, и считалась политической. Не обошли репрессии и род Селивановых.
Николай Селиванов родился в старинном селе Большерецк на юго-западе Камчатки, принадлежал к большому местному роду. Казаки, присоединявшие Камчатку к российской империи, корнями вросли в эту удивительную землю, заводили семьи, в жёны брали коренных жительниц южных и западных берегов – ительменок. От них родилось креольское население, которое и по сей день живет на Камчатке. В селе жили в основном казаки, но в 30-е годы в борьбе с казачеством их детей на срочную службу в армию не призывали.
Война застала Николая в Кировске, в посёлке на западном побережье Камчатки на берегу Охотского моря. Он работал учителем в сельской школе. Его жена Фаина Дядькова, инженер-механик, в 1939-м приехала из Ленинграда и работала директором промышленного холодильника на рыбокомбинате. В 1941 году у них родился первенец, сын Валентин.
Вечером 23 июня семья была в гостях у старшей сестры Николая Виринеи в Усть-Большерецке. Ужинали, мирно беседовали за чаем. О начале войны ещё не знали. Вспоминали отца, мать, войну с Японией 1904-1905 гг. Виринея помнила то время хорошо и рассказывала брату, родившемуся только в 1914 году.
– Мать рассказывала, как отец еще до войны с Японией вернулся с острова Беринга, где они котиков охраняли от япошек. Вернулся с медалью в честь 200-летия присоединения Камчатки. А за японскую его Георгиевским крестом наградили. Отец привез из гавани (Петропавловск – Авт.) царский подарок – шубу котиковую. Мы все её примеряли, смеялись. Черная такая, мягкая, длинная, тяжелая... Ты, Коля, не помнишь, тебе было пять, когда отец от оспы умер в девятнадцатом.
– Агафья, смотри какой я барин, – надев шубу, шутил отец. – Отнеси в балаган, чтоб мыши не поели. Неужто я в такой шубе по селу пойду, я ведь не барин – казак.
– А мать рассказывала, куда она дела отцовские Георгиевские кресты? У него два было, второй – за то, что они япошек разбили на реке, – поинтересовался Николай.
– Не знаю, может, в Торгсин сдала, в помощь голодающим на Донбассе. Ведь царские награды были отменены. А может, закопала. Советы казаков не жаловали, теперь говорить, что ты казак, тебе же хуже будет…
– Веня, знаю, только теперь казакам и их детям разрешили служить в Красной Армии!
– Ты служить собрался?! Вряд ли тебя возьмут, Коля, после пятьдесят восьмой-то?
– Ну, а вдруг война. Япошки Камчатку прибрать давно мечтают. Отец одобрил бы меня.
– Так тебя не оправдали, а только прекратили дело…
Николай в 1938-м был освобожден судом по 204 ст. УК за недоказанностью преступления по 58-й статье.
К тому времени осуждены были по этой статье одиннадцать Селивановых. Первым взяли старшего брата Иннокентия в 1934 г., он председателем Усть-Большерецкого исполкома был и коммунистом. У Иннокентия Николай с подросткового возраста жил и воспитывался. Когда брата арестовали, Николая исключили из комсомола за связь с братом. Выпускник педагогического училища Селиванов, один из первых представителей национальной интеллигенции Камчатки, работал в школе. Младший брат Илья тоже учился в Петропавловском педучилище.
Утром Виринея разбудила Николая и Фаину:
– Коля, Фая, фашист напал на нас!
Началась мобилизация. Из 135 тысяч жителей Камчатки, почти 23 тысячи надели военную форму.
Но Николая в армию не призывали. В глубине души ему было обидно.
– Коля, что ты расстраиваешься? Говорят, что педагогов вообще не будут призывать, некому будет учить, – успокаивала жена.
Но Николай думал иначе: «Считают меня неблагонадёжным, не доверяют, враг народа…».
– Фаина, как ты думаешь, мне всегда не будут доверять?
– Тебе детей доверяют, а это самое главное. У нас с Японией нейтралитет, войны пока нет…
– А там, на материке, фашисты уже к Москве подходят. Сумы, Харьков взяты, где твои родители, сестра и братья живут, а я здесь…
Николай, укачивая сына, думал: «Какая у меня смелая жена. Не побоялась выйти замуж за только освобожденного из тюрьмы. Не то, что первая. Та сразу развелась, как только меня арестовали, даже суда не дождалась и укатила в Краснодар с дочкой».
1941 год подходил к финишу. Каждый день в селе провожали в армию. Камчатка уже подготовила для фронта 15 830 стрелков, 900 пулеметчиков, 1400 снайперов, военных специалистов.
Путина 1942 года была в разгаре. На работе Фаине сообщили, что Николаю пришла повестка. Николай стрелял хорошо, братья научили на охоте. Был он высокий, сильный, выносливый. 29 июня пришло время идти на фронт и сыну казака Николаю Селиванову, призванному в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию (РКККА).
Провожая мужа, Фаина сообщила, что ждёт второго ребенка.
После отъезда мужа заболел сын. В год и четыре месяца он еще не ходил, был слабенький. Мальчик всё время плакал и однажды затих. Умер от диспепсии. [1]
Горю матери не было предела. Поддержать подругу приехала из Петропавловска Валентина Трелина, сокурсница Фаины. Они похоронили малыша на кладбище Кировского посёлка…
В первом письме Николай сообщал, что служит в 198-м стрелковом полку на Камчатке, и учится на миномётчика. Возможно, писал муж, его отпустят на побывку. «Крепись, Фаечка! Береги себя и нашего будущего сыночка».
В 1942 году на Камчатке действовали нормы продажи хлеба и сахара по спискам. Инженерно-техническому персоналу рыбозаводов, отнесенных по снабжению к первой категории, разрешали покупать 800 граммов хлеба
[1] Диспепсия - нарушение работы желудка. Часто встречающийся диагноз у детей Камчатки во время войны.
в день, 500 граммов сахара в месяц. На ребенка до 12 лет полагалось 400 граммов хлеба в день и 400– сахара в месяц.
Были установлены розничные цены на мясо диких животных, водоплавающих птиц, дичи, грибов, даже черемши. Так, например, килограмм медвежатины стоил 9,75 рубля, а окорок из этого мяса уже 21 рубль, килограмм мяса лебедя –14,50 руб. Цены на мясо кита и колбасных изделий из него были приняты еще ранее. Но мясо кита Фаине не приходилось пробовать.
В 1942 году появился ленд-лиз.[2]. Это слово в Кировске звучало в обиходе часто и ласково. Когда в небе летели американские самолёты, говорили: «Ленд-лиз летит».
Валентина Трелина писала Фаине: «Весь Петропавловск заставлен студебеккерами, грузовиками, самолётами. Я даже видела паровоз. На площади около Култушного озера всё заставлено контейнерами. Строится порт днём и ночью».
Военная помощь из Америки в СССР доставлялась по Северному пути, но он был опасен. Американские корабли заходили в Петропавловский порт, перегружали груз на наши корабли, и те отправлялись во Владивосток. Япония не трогала наши суда, соблюдая нейтралитет.
«Когда начался ленд-лиз, в Кировск стали поступать невиданные раньше продукты из Америки. Я такое никогда не ела. Сосиски в больших банках, двух и даже трёхлитровые банки со сгущенкой! Тушенка! Как это было вкусно! Может, от того, что мы изголодались», – вспоминала Фаина.
5 января 1943 года у Фаины родилась дочка, маленькая и слабенькая.
Николай писал, что его перевели в октябре 1944-го в 138-й стрелковый полк помощником командира отделения, он же наводчик.
С запада от родных и близких не было весточек больше трёх лет. Но по радио сообщили: освобождены Сумы. Живы ли родители, братья и сестра? Появилась надежда. Первое письмо от сестры, отправленное осенью 1944 г., пришло в начале 1945-го,
Рыбокомбинат, где работала Фаина Дядькова, располагался рядом с японским рыбозаводом. Первые рабочие из Японии на путину прибывали в Кировск порой раньше наших сезонников. Уже в мае на рейде вставал японский корабль и приступал к выгрузке рабочих. В одинаковых серых робах, организованно их выгружали в кунгасы, в длинные деревянные лодки человек по двадцать. Достигнув берега, японцы строем отправлялись на рыбозавод. Вели себя они в начале войны нагло-уверенно, особенно, когда немцы подошли к Москве. Рыбаки наблюдали, как японцы, вооруженные бамбуковыми палками, построившись в шахматном порядке около цехов, ловко ими манипулировали, как мечами.
– Репетируют, как нас будут протыкать, – посмеивались рыбаки.
Теперь же японцев на промыслы прибывало всё меньше и меньше. В сорок четвертом – совсем мало. В основном, старики.
[2]Ленд-лиз - государственный акт Соединённых Штатов Америки (США), по которому во Второй мировой войне (1941–1945 гг.) поставляли их союзникам боевые припасы, технику, продовольствие, медицинское оборудование и лекарства, стратегическое сырьём и т.д.
– У Начиро, видно, дела плохи, одних стариков привёз, – замечали в Кировске.
– Начиро – первое слово в названии японской фирмы, у которой больше всего было рыболовецких участков на Камчатке. У Начиро были оснащенные рыбоконсервные заводы. Холодильники у них были хорошие, лучше наших, – рассказывала мама. – Солили и обрабатывали рыбу по своей технологии, а один японский метод засолки мы стали применять и на наших рыбокомбинатах. Большая часть вылова у японцев шла на производство консервов.
Вели японцы себя под конец войны тихо. Наши пограничники постоянно наблюдали за ними. Приближались Победа на Западе и война на Востоке. И вот объявили о Победе10 мая!
Сотни тысяч наших солдат-победителей, не отдохнув от схваток с фашистами, ехали в теплушках на Восток. Кто – в Монголию, кто - во Владивосток. Полки сосредоточились и в Петропавловске-Камчатском.
Это была самая короткая война в истории России. Боевые действия на континенте длились двадцать четыре дня, официально с 9 августа по 2 сентября 1945 года. Была полностью разгромлена миллионная Квантунская армия Японии. По советским данным, с нашей стороны потери убитыми составили 12 тысяч человек, ранеными – 24 тысячи. Японцев – 191 тысяча. Взято в плен около 600 тысяч японцев!
Сегодня эта малоизвестная война не обошлась без мифов. Американцы считают, что две атомные бомбы, сброшенные 6-го и 9 августа на японские города Нагасаки и Хиросиму, решили исход войны. Но американскими бомбардировками до этого были практически полностью уничтожены 67 японских городов. Решающими по разгрому Японии были действия Красной армии на континенте, на Сахалине и Курильских островах. Второй миф, родившийся в 90-е годы прошлого века, что атомные бомбы сбросил на японские города Советский Союз. В этом глубоко убеждены молодые японцы, посещающие Камчатку и Курилы как туристы.
Акт о капитуляции Японии подписан 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе. От Японии подписи поставили министр иностранных дел М. Сигэмицу и генерал Й. Умэдзу, от союзного командования – главнокомандующий союзными оккупационными войсками генерал Д. Макартур. Вторым капитуляцию принял наш генерал К.Н. Деревянко. Затем в Акте о капитуляции Японии расписались представители США, Китая, Великобритании, Австралии, Канады, Франции, Нидерландов, Новой Зеландии.
***
Операция по освобождению Курильских островов началась 17 августа, в 17.00 с высадки морского десанта на остров Шумшу. А ведь десанта могло и не быть. 15 августа император Японии приказал прекратить сопротивление, но приказ по неизвестным причинам не дошел до обороняющихся. Но возвращение Курильских островов было важно еще по одной причине: стало известно, что на них претендуют США.
Из Петропавловска десантные суда до острова Шумшу добрались в ночь с 17-го на 18 августа. В 4 часа 22 минуты началась высадка передового отряда десанта, батальон морской пехоты, в которой и был мой отец в составе миномётной роты. В высадке участвовали пулемётная и миномётная роты, роты автоматчиков и противотанковых ружей, сапёрная рота, взвод химической разведки, взвод пешей разведки. Командовал ими заместитель командира 138-го стрелкового полка майор Шутов. Всего в передовом отряде числилось 1363 человека.
Дно в районе высадки оказалось с крупными подводными камнями, поэтому десантные корабли вплотную к берегу не смогли подойти. Перегруженные суда останавливались далеко от берега, и десантники с тяжёлым снаряжением вынуждены были добираться до берега частично вплавь при океанском прибое.
Отец вспоминал о высадке так: «Вода была очень холодная, очень! Миномёт я поднял над головой. Но плавать не умел. Меня выручил рост 184 см – иначе я бы тоже утонул».
Для японцев высадка оказалась неожиданной, передовые траншеи были не заняты. Отряд майора Шутова продвинулся вперёд до двух км без особого сопротивления.
Но через час японцы открыли сильный артиллерийский огонь с мысов Кокутан-Саки и Котомари-Саки, и даже с нашего танкера «Мариуполь». Это советское судно, севшее на мель около острова, японцы превратили в батарею.
К 9 часам 18 августа первый эшелон 138-го стрелкового полка захватили две высоты, господствующие над местностью. Шумшу в этом месте представлял холмистую возвышенность без единого деревца, с небольшими сопочками. Но через два часа японцы пошли в контратаку при поддержке танков. Бой шёл ожесточённый, доходя до рукопашных схваток. Многие позиции несколько раз переходили от японцев к советским частям и обратно. Отличились старшины 1-й статьи Николай Вилков и краснофлотец Пётр Ильичёв, закрывшие собой амбразуры японских дотов.
Отец рассказывал: «В ямах сидели самураи (смертники), и на танках были самурайские знаки: 士. Я убил трёх японцев. Но и меня ранило, сначала в ногу. Я в пылу не обратил внимания. А вторая пуля была в живот…».
В этом бою обе стороны понесли большие потери.
После полудня вновь начались атаки с танками. Но сбросить десант в море японцы не смогли. Красноармейцы использовали противотанковые ружья. Против тяжелых немецких танков они были бесполезны, а у японцев танки были легкие. Было уничтожено почти сорок танков из шестидесяти.
В это время японцы стали бить по судам и уничтожили больше десяти десантных судов (ДС). Но к 20.00 десантники закрепились на 171-й высоте. Вечером на остров высадили второй эшелон десанта.
Бои 18 августа стали самыми яростными. Обе стороны понесли большие потери. Десант Красной Армии потерял около 400 убитыми, 123 пропавшими без вести (в основном утонувшие при высадке), 716 ранеными. Было утоплено при высадке первого отряда десанта под огнём шесть орудий, 116 миномётов, 106 противотанковых ружей, 294 пулемёта, много стрелкового вооружения. Японцы потеряли 139 убитыми, 141 ранеными, захвачено 139 пленных и 3 батареи противника.
19 августа десант продолжал продвигаться. Потери десантников значительно снизились. Около 18 часов японский командующий на Курильских островах прислал командующему десантными силами генерал-лейтенанту П.И. Дьякову парламентёра с предложением начать переговоры о капитуляции. Бои с этого времени были приостановлены, что позволило собрать раненых.
Ранение в живот в те годы считалось смертельным. Николая нашел санитар и вместе с другими ранеными погрузил на баржу, которая отправлялась в Петропавловск.
23 августа японский командующий на северных Курильских островах генерал-лейтенант Ц. Фусаки согласился с условиями капитуляции, сдался в плен сам и приказал сдаться японским частям. На острове Шумшу были взяты в плен 526 офицеров, 1 генерал, 11700 унтер-офицеров и солдат.
Заместителю командира 138-го стрелкового полка Петру Ивановичу Шутову, командиру Селиванова, в сентябре было присвоено звание Героя Советского Союза.
***
Обращение Сталина в Кировске слушали все. Радиоточки появились на Камчатке незадолго до войны.
«Соотечественники и соотечественницы! Сегодня, 2 сентября (1945 г. – Авт.) государственные и военные представители Японии подписали акт о безоговорочной капитуляции. Разбитая наголову на морях и на суше и окружённая со всех сторон вооружёнными силами Объединённых Наций, Япония признала себя побеждённой и сложила оружие. Два очага мирового фашизма и мировой агрессии образовались накануне нынешней Мировой войны: Германия – на Западе и Япония – на Востоке. Это они развязали вторую Мировую войну. Это они поставили человечество и его цивилизацию на край гибели…».
***
Прошло десять дней после взятия Шумшу. Фаина с отчаянием ждала писем от мужа. Ведь он наверняка воевал там... Где он, что с ним? Фая знала, что в Петропавловск вернулись военные корабли с Курил. Последняя весточка от мужа пришла летом 1945-го, и он сообщал, что служит в 138-м стрелковом полку. Этот полк брал Шумшу.
Слухи ходили, что при высадке на остров много десантников утонуло. А Николай еще и с миномётом – в холодную воду… В голове крутилось: «Он же не умеет плавать…». Плавать не умели многие камчадалы. Оставалось ждать. Август и половина сентября 1945 года были самыми тяжелыми в её жизни. Томительная неизвестность не давала заснуть долгими ночами. Болела дочь. И Фаина не выдержала, вдвоем они полетели в Петропавловск, разыскивать мужа.
***
Баржа с ранеными до Петропавловска шла два дня. Николаю медицинскую помощь практически не оказывали. Бойцов с пулевым ранением в живот считали безнадежными. Да и как в такую качку извлечь пулю?! Николай в тяжелейшем состоянии был доставлен в госпиталь Петропавловска на Пограничной улице. Лечил его военный врач Михаил Макаров. После войны он остался на Камчатке, женился на родственнице Николая. Макарову присвоено звание Почетного гражданина города.
Мужа Фая нашла в госпитале. В справке написано: «Ранен 18 августа 1945 г. во время боя после второй атаки на о. Сюмусю».
За взятие Шумшу награжден боевой медалью «За отвагу», медалью «За победу над Японией». В1960-е годы – орденом боевого Красного знамени.
В наградном листе в разделе «Краткое конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг» записано:«Селиванов Николай Николаевич, наводчик 2-й стрелковой роты 138-го стрелкового полка 101-й стрелковой дивизии, 2-го ДВ фронта (Дальневосточного фронта).
Действовал в группе стрелков с майором Шутовым в штурме высоты 171.0. Проявил мужество и храбрость. Убил троих японских солдат из экипажа танков. Достоин награждения медалью «За отвагу». И подпись: Командующий КОР (Камчатский оборонительный район) генерал-лейтенант Гнечко. Сентябрь 1945 г. в войне с Японией с 9 августа 1945 на острове Сюмусю.
Николай Селиванов – мой отец – имел педагогический стаж 35 лет, награждён знаком «Отличник народного образования». Работал бы и дальше с детьми, если бы не заболел туберкулезом. Реабилитирован был в 1991 году…
Ирина СЕЛИВАНОВА
Селиванова Ирина Николаевна - лауреат премии «Золотое перо» Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, журналист, писатель, редактор и издатель журналов «Петербург национальный», «Диалог цивилизаций» и др., автор научных статей по межнациональным отношениям, художественно-документальной книги «Ата-Мекен» на берегах Невы», книг для детей и юношества «Сказки родного города», «Радуга Билюкая – истории вулканов Камчатки».