Корни камчатских посадских Бречаловых вполне вероятно связаны с Иркутском (откуда, в частности, был выходцем и иркутский посадский, а впоследствии камчатский купец Никифор Трапезников, заимка которого располагалась возле Большерецкого острога).
ЗОЛОТОЙ ВЕК ИРКУТСКИХ ОЛИГАРХОВ
В весьма удачном месте енисейские казаки во главе с Яковом Похабовым основали Иркутск. Поначалу это было "место самое лучшее, угожее для пашен, и скотный выпуск, и сенные покосы и рыбные ловли - все близко". Затем дело дошло и до торговли: Иркутск оказался на пересечении торговых путей. Тогда в местности "против Иркута-реки" и появилось новое сословие - купеческое, которому наш город многим обязан.
Позже, имея огромные деньги, сибирские купцы могли позволить себе выделять немалые суммы на обустройство жизни в родном городе. Большинство церквей, которыми славился Иркутск, гимназии, школы, больницы, приюты, библиотеки, магазины, самые красивые здания были построены и содержались купцами. Так что фраза "Иркутск - город купеческий" имеет вполне конкретный смысл.
Сегодня в нашей исторической рубрике первая половина XVIII века. Этот период историки называют "золотым веком" иркутского купечества. Очень долго сибирские купцы в глазах русского правительства не пользовались авторитетом: в указе от 27 октября 1699 года сибирские купцы назывались "людьми скудными". Но уже через 20-30 лет, благодаря развитию кяхтинской торговли с Китаем и выгодной внутренней обстановке в Сибири многие из этих "скудных людей" настолько обогатились, что стали именитыми гражданами, властвовавшими во многих городах Сибири.
Наиболее ярким примером в этом отношении являлся Иркутск, где изобилие дорогой пушнины и соседство с Поднебесной империей привело к расцвету меновой торговли с китайцами. Из крупного купечества в Иркутске сложилась олигархия, которая процветала и властвовала над общественным управлением. Особенную славу и могущество приобрел коммерции советник Мыльников, занимавшийся сбытом пушнины в Кяхту и вывозивший оттуда в большом количестве китайские товары.
ПУТЬ В КЯХТУ
В 18 веке своим указом правительство уничтожило казенную монополию в кяхтинской торговле и разрешило купцам свободно торговать с китайцами всеми видами мягкой рухляди (пушнины).
С этого времени для многих иркутских купцов наступил "золотой век". Они устремились в деревни, села и улусы, лежащие не только близ города, но и на далеких северных окраинах. Во всех этих местах купечество скупало пушнину, мерлушку, продукты скотоводства и земледелия, одновременно продавая промышленные товары, привезенные из европейской России и Китая.
Поначалу ведущую роль в торговле с Китаем играл Нерчинск, но в 1703 году из Китая в Сибирь был проложен другой путь. Все последующие караваны комплектовались уже в Иркутске, а наши купцы стали напрямую ездить в Кяхту и привозить оттуда китайские товары.
Основным путем сообщения Иркутска с Кяхтой была дорога через Байкал. Товары везли по Ангаре, переправлялись через Байкал между Голоустным и Посольским, поднимались Селенгою до Петропавловской крепости, оттуда уже сухопутной дорогой на телегах добирались до Кяхты.
МЯГКАЯ РУХЛЯДЬ
Из пушных товаров, продаваемых в Иркутске, главное место принадлежало белке. Здесь можно было найти ленскую чернохвостку, якутскую серую, ангарскую, илимскую, тункинскую, нерченскую, чикойскую, селенгинскую и баргузинскую белку. Цены на нее были самые различные - от 60 до 150 рублей за тысячу. В некоторые годы в Китай сбывалось до семи миллионов штук шкурок этого зверька.
Славился иркутский рынок также обилием лисиц разных родов, среди которых особенно ценились камчатские белодушки (продавалось от шести до 20 тысяч в год) и охотские сиводушки (от двух до четырех тысяч). Вслед за лисицами шли камчатские и якутские соболи (от шести до 16 тысяч в год), затем песцы, камчатские бобры, горностаи, рыси и выдры.
МОДА НА ВСЕ КИТАЙСКОЕ
Из Кяхты в большом количестве привозили разнообразные китайские товары. В Иркутске из китайского можно было найти бархат, шелк-сырец, китайку (хлопчатобумажная ткань), сученный шелк, чай байховый и кирпичный, бадьян, румяна, белила, фарфоровую и глиняную посуду, сахар-леденец и песочный, разные сорта фруктов, орехи, конфеты, табак "шар", тушь и некоторую мелочь.
Незначительная часть этих товаров расходилась в Иркутске среди горожан и вывозилась купцами, торгующими в розницу, в ближайшие села и деревни. Большая часть отправлялась по эстафете через сибирские города в Москву.
В самом Иркутске и его окрестностях потребность на китайские изделия была чуть ли не всеобщей. Сибирский историк Словцов говорит, что здесь "семьи городские идеревенские носили рубашки из фанзы и дабы". У многих купцов мебель, посуда и другие домашние вещи были китайскими.
Интересно, что даже некоторые обычаи купцы заимствовали у китайцев. Путешествовавший по Сибири в 70-х годах XVIII века академик Георги рассказывает, что ему приходилось наблюдать в отдельных купеческих семьях Иркутска один из моментов застольного этикета, перенятого у китайцев, когда не только пили чай, но подавали десерт на множестве китайских тарелок из китайских фруктов и конфет.
Во внутренней обстановке жилищ богатых иркутян чувствовался "китайский вкус", выражавшийся в изобилии китайских украшений: картин, ваз, статуэток. Георги замечает, что в Иркутске почти у каждого дома был огород, в котором обычно сеялись китайские цветы. До 1777 года иркутяне не употребляли чернил, а писали тушью, привозимой из Китая.
ДОВОЛЬНО ЕЖЕЛИ И ПОВЕШЕН БУДЕТ
В XVIII веке торговая деятельность Иркутска развивалась бы еще шире, если бы ей не мешал ряд "произошедших отягощений и разорений". К числу "отягощений" иркутские купцы относили частые перерывы в торговле на русско-китайской границе, а также взимания больших пошлин на Кяхтинском форпосте.
Причины для таких перерывов были разные. Например, в 1742 году случился следующий прискорбный факт. Два пьяных русских - солдат Уфимцев и дьячок Сажин, находясь в Маймачене (китайский торговый городок по соседству с Кяхтой) давали одному китайцу две копейки на покупку водки. Китаец отказался. Завязалась драка, в результате которой двое китайцев были тяжело ранены и в ту же ночь умерли. Дело тянулось два года.
Наконец, в июле 1744 года китайский трибунал прислал на имя Сената требование наказать виновных и в нем изложил волю китайского императора - бодыхана, "что хотя смертоубийцев и должно смертью казнить, однако же за излишнее он, бодыхан, рассуждает, ежели человекоубийце отсечь голову, но довольно ежели и повешен будет." Но русское правительство не приняло никаких мер. Китайцы закрыли торг и разрешили его только тогда, когда был назначен суд над Уфимцевым и Сажиным.
Кяхтинская торговля была настолько выгодна, что некоторые купцы Иркутска вкладывали в нее весь свой капитал. Так крупную коммерцию вел в Кяхте первостатейный иркутский купец Иван Бичевин. Его приказчики проникли на Курильские и даже Алеутские острова и привозили оттуда драгоценную пушнину. В большом количестве сбывал мягкую рухлядь китайцам через кяхтинский рынок иркутский купец и соляной промышленник Федор Ворошилов. Несколько позже такие же операции проводили купцы Мыльников, Мичурин иСухов.
КРЫЛОВСКИЙ ПОГРОМ
Такое успешное ведение дел было прервано в 1758 году, когда иркутское купечество пережило поистине черные времена. Случилось бедствие - так называемый "крыловский погром", принесший купечеству убыток на триста тысяч рублей и разоривший много первостатейных купеческих фамилий.
В 1758 году генерал-прокурор Сената Глебов решил поправить свои пошатнувшиеся финансовые дела и взять на откуп винокуренные заведения в Иркутске. Иркутские купцы отказались. Озлобленный отказом, Глебов посла в Иркутск коллежского асессора Крылова, которому поручил задание с пристрастием разобраться с купцами.
Ослушники вместе с бургомистром Бречаловым по приказу Крылова были арестованы и закованы в кандалы.Пытками и истязаниями из них выбили нужные показания,а их имущество Крылов конфисковал в свою пользу.
Более всех пострадал купец Иван Бичевин, считавшийся в то время первым в городе богачом. О его богатстве сохранилось предание, что золотые и серебряные деньги он хранил в бочонках, а медные - в бочках, прикованных к стенам его кладовых. Замученный пытками Бичевин умер 13 декабря 1759 года.
Своей развратной и не знавшей удержу разгульной жизнью Крылов наводил страх не только на купцов, но и на все городское население. Женщины боялись ему на глаза попадаться, детей пугали его именем, и еще долго иркутяне, по словам летописца, вспоминали о "гибельных крыловских временах".
Иркутское начальство бездействовало. Даже самого вице-губернатора Вульфа Крылов умудрился некоторое время продержать под арестом, а жителей тем временем заставил подписать челобитную о назначении на место Вульфа его - Крылова.
Но тут за город вступился преосвященный Софроний*. Ему удалось тайно со своим гонцом отправить в Петербург императрице Екатерине II донесение. Ходатайство увенчалось успехом. Из столицы последовало распоряжение арестовать Крылова и скованным отправить в тайную канцелярию, что и было исполнено 20 ноября 1761 года.
Дальнейшая судьба Крылова неизвестна: по одним источникам он был наказан кнутом и сослан на каторгу, а по другим - избег всякого наказания, благодаря покровительству обер-прокурора Глебова. Существовал также рассказ, что деньги отобранные Крыловым у купцов, были многим возвращены.
В благодарность преосвященному Софронию за заступничество иркутские купцы построили на свои средства в городе каменную Благовещенскую церковь.
Благовещенская церковь была выстроена в 1783-1785 годах. Интересный факт: во время большого пожара 24 июня 1879 года большой колокол церкви растопился и стек на землю. Образовалась глыба меди весом около тысячи пудов. Снесли церковь уже в советские времена - в 20-х годах XX века.
*Епископ Софроний (Стефан Кристаллевский). С 1753 по 1771 год - иркутский архипастырь.
Павел Мигалев
"Капиталист", иркутский журнал для предпринимателей № 2 (2) Август - Сентябрь 2004 года
