Копыловы

Подробности

Опубликовано: 18.06.2024 06:12

Просмотров: 1177

Имя Дмитрия Епифановича Копылова золотыми буквами вписано с историю географических открытий в связи с тем, что именно он организовал и отправил отряд Ивана Юрьевича Москвитина в дальний поход «встречь солнцу», завершившийся выходом русских землепроходцев к берегам Ламского (Охотского) моря – Тихого океана.

До недавнего времени биография этого человека была абсолютно белым пятном: историки даже путались с его отчеством, производя в Ивановичи.

Первое, более-менее, подробное исследование личности Д.Е. Копылова предприняли томские историки в работе «Томск в XVII веке: документы н материалы. Приходные и расходные книги Томского города 30-х гг. XVII в.»:

 «Копылов Дмитрий (Митка) Епифанов, пятидесятник конных казаков. По словам его сына, в молодых годах пришел он в Томск, начинал свою службу рядовым пешим казаком, был поверстан в конные казаки (до 1621 г.), затем - в десятники конных казаков (1626 г.), пятидесятники (1630 г.) и атаманы конных казаков (1637 г.). Денежный оклад: 7 руб. 25 алт. (1626 г.), 10 рублей (1637 г.). Служил с пашни: пахоты 30 четей ржи, 17 четей овса, 12 четей ячменя, 4 чети пшеницы и перелога 27 десятин. Легендарная личность в истории Томска и всей Сибири. В 1621 г. отвозил отписку в Москву. Вся жизнь его прошла в походах, посольствах и сражениях. В общей сложности на его теле были следы от 13 ранений. В конце своей жизни был сделан сыном боярским и последний раз упоминается под 1659/1660 г. Основал Бутальское зимовье, Сосновский, Вилюйский и новый Братский остроги. До сих пор в Кемеровской области существует деревня Копылова, заведенная им. Был грамотен. Во время событий томского бунта 1648/49 г. пытался соблюсти нейтралитет, но в конечном счете был вместе со своими братьями бит кнутом бунаковцами».

Но самой (на сегодняшний день) полной биографией Дмитрия Епифановича мы обязаны оренбургскому ученому И. П. Каменецкому – автору статьи «Атаманы Сибири в XVII в. (к социальному портрету сибирских военачальников)» [Вестник Оренбургского государственного педагогического университета, 2018, №4, стр. 155-157]:

«Важным источником комплектования и пополнения командного состава в Сибири было назначение в атаманы и на другие вакантные места их близких родственников, как правило сыновей, проявивших себя на службе и пользующихся авторитетом среди служилых людей. В 1630 г. после убийства красноярскими казаками своего атамана Ивана Кольцова, не сумевшего обеспечить их продовольствием, на его место был назначен сын Милослав Кольцов [11, с. 71]. Известный сибирский землепроходец Дмитрий Копылов был назначен в 1637 г. атаманом не только за свои заслуги, но и по родственному принципу, его отец был атаманом пеших казаков в Томске [52, с. 31, 39 -- Томск в XVII веке. Материалы для истории города со вступительной и заключительной статьями П. М. Головачева и картой окрестностей Томска конца XVII в. СПб., (1911)].

Назначение на атаманскую должность часто осуществлялось в качестве вознаграждения и поощрения за приискание «новых землиц» и «учинение государевой прибыли». Известный землепроходец томский пятидесятник Дмитрий Копылов был произведен в чин атамана пеших казаков в 1637 г. за походы в Братскую землю, возведение там Бугальского зимовья, а позднее Сосновского острога на Оби [9, с. 152 -- 9. Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 3. Ч. 1. М. : Изд-во АН СССР, 1955].

Д. Копылов впервые упоминается в документах в 1621 г. как рядовой конный женатый казак. В 1626 г. — как десятник конных казаков с окладом 7 руб. 25 алтын, 6 четей с осминой муки, 2 чети круп и толокна [42, л. 229 - РГАДА. Ф. 214. Кн. 716.]. В 1630 г. он уже пятидесятник, вместе с В. Борисовым возил киргизским князьям «сукно красное узорочное» и собирал ясак с их «кыштымов» [42 - РГАДА. Ф. 214. Кн. 716.]. Учитывая его грамотность и влияние, воеводы и служилый «мир» давали ему ответственные задания и поручения. В 1634 г., будучи в Москве, он подал извет в Сибирский приказ о грабеже Софийской казны тобольским атаманом Г. Ильиным, который не подтвердился; в этом же году судился с женой казака К. Медведева [15, л. 14, 22 - Государственный архив Томской области. Ф. 530. Оп. 1. Д. 4.]. В 1635 г. подписал челобитную служилых людей с просьбой о присылке и выдаче им панцирей. В 1642 г. привез в Москву ясачную казну, был расспрошен в Сибирском приказе о причинах «смуты», произошедшей в отряде Я. Тухачевского, отправленном ставить острог «в Киргизы». Но атаман уклонился от ответа, заявив, что «ничто мол не знал о них», хотя в этой смуте принимали активное участие томские казаки, а о произошедших событиях в ней было известно в Томске [34, с. 59—61 - Резун Д. Я. Русские в среднем Причулымье в XVII—XIX вв. (Проблемы социального развития малых городов Сибири). Новосибирск : Наука, 1984.]. В 1647 г. он вновь был в Москве, откуда вместе с И. Москвитиным привез в Томск денежную казну — 2000 руб. В 1658 г. расписался за себя и сына Григория под войсковой челобитной на скандально известного подьячего Г. Чебучакова [31, с. 34, 345 - Покровский Н. Н. Томск. 1648—1649 гг. Воеводская власть и земские миры. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-е, 1989]. Копылов также прославился своими походами на р. Лену и Алдан, совершенными им в 1630-е гг. В 1635 г. он был послан приказчиком в новый Братский острог, где вскоре им было основано выше устья р. Маи Бугальское зимовье. В сентябре 1637 г. во время похода на р. Алдан у него произошло столкновение с енисейским сыном боярским П. Ходыревым, завершившееся сражением между служилыми людьми [23; 38 - Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. М. ; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1941; Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. Ч. 1. Документы воеводского управления. М., 1895]. Некоторые исследователи полагают, что одной из возможных причин вооруженного конфликта было то, что Копылов, будучи в Ленском остроге, насильно взял с собой толмача Ходырева. Но подлинной причиной, очевидно, была острая конкурентная борьба служилых людей за ясачных людей и пушные угодья, которая была нередким явлением в разных регионах Сибири. В ходе восстания в Томске атаман занимал двойственную позицию. 31 июля 1648 г. был вызван в съезжую избу прибывшим из Москвы дьяком М. Ключаревым, с которым пытался примирить враждующих воевод Осипа Щербатого и Илью Бунакова. В первое время поддерживал воеводу Бунакова, но затем отошел от него, за что был бит кнутом. 30 октября 1648 г., «боясь убойства», бежал со смотра войск, организованного Бунаковым, и отказался вместе с другими подписать «запись» о его поддержке. В 1649 г. выполнял разные поручения восставших: прятал от расправы бунаковцев Ивана Петрова, нес службу на островной заставе Томи, чтобы не пропустить людей воеводы Щербатого в Москву, участвовал в составлении мирских челобитных [31, с. 250, 289, 312 - Покровский Н. Н. Томск. 1648—1649 гг. Воеводская власть и земские миры. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-е, 1989]. Д. Копылов проявил себя и на дипломатическом поприще. 10 мая 1635 г. вместе с Д. Семеновым, Д. Якимовым и И. Улановым ходил с посольством к тангутскому ламе Даин Мергеню с целью оказать содействие в приведении киргиз «под высокую государеву руку» [46, л. 7—7 об. - РГАДА. Ф. 214. Стб. 84]. В 1650 г. Алтын-хан просил прислать к нему послов С. Гречанинова, П. Сабанского и Д. Копылова [45, л. 89—90, 214—215; 48 - РГАДА. Ф. 214. Стб. 76.; Русско-монгольские отношения. 1636—1654 : сб. документов / под ред. И. Я. Златкина. М. : Наука, Гл. ред. восточной литературы, 1974]. В июле 1658 г. вместе с детьми боярскими Д. Епифановым и Д. Вяткиным был отправлен послом к Коке Абакову [53, с. 101—102 - Уманский А. П. Телеуты и русские в XVII—XVIII веках. Новосибирск : Наука, 1980]. Атаман служил без получения хлебного жалованья, так как имел пашню, собирал значительный урожай: 30 четей ржи, 17 четей овса, 12 четей ячменя, 4 чети пшеницы с пашни в 27 десятин [46, л. 7—7 об. - РГАДА. Ф. 214. Стб. 84]. В 1657 г. основал на притоке Томи Сосновский острог, где вскоре возникла большая «десятинная государева пашня» [35, с. 235 - Резун Д. Я., Васильевский Р. С. Летопись сибирских городов. Новосибирск : Новосиб. кн. изд-во, 1989]. Проживал в Томске на Береговом посаде р. Томи, имел трех сыновей: Тимофея, Петра, Григория, поверстанных в дети боярские и также оставивших заметный след в ранней истории Томска [21, с. 21; 31, с. 347 -- Люцидарская А. А. Старожилы Сибири. Историко-этнографические очерки. XVII — начало XVIII в. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-е, 1992; Покровский Н. Н. Томск. 1648—1649 гг. Воеводская власть и земские миры. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-е, 1989.]».

Попробуем проследить информацию о появлении Копыловых в Томске в соответствии с данными, на которые ссылается И.П. Каменецкий:

Вот, что говорит сын Дмитрия Епифановича:

 «Григорий Дмитриев сын Копылов сказал: дед его родиною … (сгнило) служил по Томскому. А отец из Тобольска в Томской пришел в молодых летах и был в пешей службе у казаков атаманом и за ясачный сбор пожалован был на Москве в дети боярские» [Томск в XVII веке. Материалы для истории города со вступительной и заключительной статьями П. М. Головачева и картой окрестностей Томска конца XVII в. СПб., (1911), стр.39]

На стр. 31:

«По 7 ру6левъ по 25 алтынъ десятники конныхъ казаковъ: ...Митька Копылов...».

Но есть еще и другие данные из этой же книги, на которые автор почему-то не ссылается.

Это говорит внук:   

«Василий Петров сын Копылов: дед родом из Москвы, в Томску служил в детях боярских, отец и он родились в Томску, и поверстан он Василий в дети боярские вместо деда своего по указу государя» [там же стр. 41].

То есть, судя по общей информации, картина выглядит так: Епифаний Копылов прибыл в Томск из Москвы (возможно из московских стрельцов) в качестве «годовальщика», возможно, на период строительства крепости и вернулся обратно, так как упоминаний о нем никто никаких пока не нашел.

А вот версия о том, что Дмитрий Копылов пришел на службу в Томск из Тобольска (а в Тобольск из Москвы), наводит на некоторые мысли.

Но сначала о томском атаманстве Епифания Копылова. Было ли оно на самом деле? Фактов нет. Да, и сам автор вступает в прямое противоречие сам с собой, говоря то о наследственном принципе получения Копыловым чина атамана, то о заслугах:

 «Известный землепроходец томский пятидесятник Дмитрий Копылов был произведен в чин атамана пеших казаков в 1637 г. за походы в Братскую [? – С.В.] землю, возведение там Бугальского [Бутальского – С.В.] зимовья, а позднее Сосновского острога на Оби [9, с. 152 -- 9. Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 3. Ч. 1. М. : Изд-во АН СССР, 1955].

То есть, получается, что ему дали чин атамана за заслуги, которых еще и в помине не было: в 1636 году Копылов отправляется в поход в Якутию и только в 1638 году он ставит там – в бассейне реки Алдан – Бутальский острог.

Есть даже точная дата, определенная ленинградским ученым Б.П. Полевым:

«Еще в 1957 г., работая в Центральном государственном архиве древних актов, я обнаружил ценнейшую челобитную участников похода томских казаков вверх по Алдану весной и летом 1638 г. В ней, в частности, рассказывалось, как после нелегких боев у устья реки Майи они «по Алдану реке вверх пошли и дошли до Янды реки в Бутальскую землю», сразились с буталами, которые «не хотели дать место, где... острог поставить» и под конец «берег взяли и острог... поставили июля 28 дня и атаманов у них якутцких и тунгусских князцов взяли» (ЦГАДА, ф. Сибирского приказа, стлб. 368, лл. 183, 184).

А Сосновский острог вообще строили в 1657 году.

А вот Тобольск дает интересную информацию. Примерно в одно и тоже время с Дмитрием Епифановым сыном (рядовым конным казаком) в Тобольске служит конный казак Якуш Копылов:

 «Да вверх по Тоболу на левой стороне по конец Турбинсково яру.

Во дворе конной казак Якуш Копылов. Пашни паханные середние земли 2 чети. Перелогу в дуброве 12 чети в поле а в дву потому ж. Сенных покосов у нево Якуша нет нисколько. Косит он сена за рекой Тоболом на другой стороне в татарские займищах по упросу Турбинских татар» [РГАДА. Ф. 214. Кн. 3. Л. 165].

И, конечно же, напрашивается вопрос: а не родня ли они?

И по времени совпадает – из Тобольска в Томск Дмитрий Епифанович переходит на службу в 1621 году.

Но этот вопрос пока остается открытым.

Суть в другом.

В 1620-х годах ни в Тобольске, ни в Томске других Копыловых, кроме Якуша и Дмитрия не было.

Позже в Томске появляется еще один Копылов

 «Копылов Андрюшка Иванов сын. …родом иноземец Якутские земли, поверстан в Томске в пешую службу. Оклад пеший, рядовой».

Но он не оставил своего родового следа.

У Дмитрия Епифановича было, как сообщает И.П. Каменецкий, ссылаясь, в свою очередь, на А.А. Люцидарскую, трое сыновей: Тимофей, Петр, Григорий.

В Дозорной книге за 1707 год отмечен еще один из внуков: Федор Григорьев сын Копылов

А эти, вероятно, уже из числа правнуков:

 «Сын боярской Федор Васильев сын Копылов, детей нет, братья родные неверстанные в службу Афонасей 25 лет, Федор 22 лет, Степан 17 лет» [Дозорная книга Томского уезда. 1703 г., РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 1371.Л. 19.].

Потомков Якуша Копылова к этому времени – началу 18-го столетия – было в Тобольске поболее:

Расставим их по старшинству:

Во дворе отставной конной казак Максим Афонасьев сын (Копылов) сказал себе 80 лет у него внучата Осиповы дети Савелей 14 лет Алексей 13 лет Козма 4 лет да сноха сыновья жена Орина 40 лет внучка Варвара 15 лет да сестра вдова Анна 90 лет.

Во дворе отставной конной казак Миней Миней Богданов (Копылов) сказал себе 60 лет у него жена Анна 45 лет дети сын Дементей конной казак 25 лет у него дочь Марья 5 лет да покормленица Окулина 10 лет

Во дворе казачей сын Федор Тимофеев сын сын Копылов сказал себе 50 лет у него жена Орина 40 лет сыновья Борис 13 лет дочери Федора 10 лет Овдотья 2 лет Орина полгоду да зять на подворье Иван Павлов 50 лет у него жена Наталья 20 лет у него сын Григорей 2 лет

Во дворе конной казак Михайло Омельянов сын Копылов 45 лет у него жена Усти(л.271 об.)нья 30 лет у него дети Филип 13 лет Андрей 8 лет Тимофей 3 лет да мать вдова Агафья 50 лет

Во дворе конной казак Иван Копылов а по скаске жены ево Агафьи ему Ивану 40 лет а ей столько же лет у них дети Михайло 10 лет Артамон 6 лет да сноха сыновья салдацкая жена Овдотья 20 лет

Во дворе конной казак Дмитрей Иванов сын Копылов по скаске жены ево Анны 37 лет на береговой службе а ей Анне 38 лет у него дети дочери Овдотья 13 лет да Дарья 11 лет Устинья 7 лет

Во дворе казачей сын Дмитрей Омельянов сын Копылов 30 лет у него жена Агафья 20 лет дочери Соломанида 11 лет Матрена 7 лет Соломанида ж 3 лет

На казачью службу в Якутии люди приходили из самых разных мест, в том числе из Тобольска и Томска.

И, конечно, хотелось связать вместе эти две информации:

Тобольск, 1710 г. «Дворы от юрт по берегу вверх Иртыша реки. Двор купленой казачья сына Тимофея Офонасьева сына прозвище Копылова сказал себе 70 лет у него жена Анисья Афонасьева дочь 65 сын Кузьма 35 лет  в приказной полате в приставех у него жена Федора Клементьева дочь 30 дочь девка Маланья 9 лет» [РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1317.Л.610об.].

И службу в Якутии казака Кузьмы Копылова.

Увы – сведения не совпадают:

«Запись служилым людям, которые служилые люди в Камчадальские остроги шли.

В прошлом 703 году с Михаилом Многогрешным идучи Пенжинским морем побиты.

На Пустой реке Копылов Козьма» [Cанкт-Петербургский филиал архива РАН, ф. 21, оп. 4, д. 34, л. 133 об.]

«Окладная книга 1706 года

Список по пятидесятням (в скобках номера)

Копылов Кузма (1): «Кузма Копылов, на Камчатке убит, и в нын. 706 г. июля в 9 д. приверстан в казачью службу в его Кузмино место и оклад казачий сын Степан Григорьев с. Томской». [Сибирские города, Материалы для их истории XVII и XVIII столетий., Нерчинск. Селенгинск. Якутск., М., 1886, С.86-99].       

Количество томских неверстанных детей боярских к началу 18-го столетия значительно превышало количество штатных мест, и те, кто оказался за штатом, конечно же искали себе новое «место под солнцем», так, например, потомки детей боярских Гречениных начали заниматься винокурением в Иркутске и его окрестностях, распространяя свое торговое влияние вплоть до Камчатки.

И не подобный ли случай описывает Г. Леонтьева в книге «Служилые люди Восточной Сибири»:

«Для многих из служилых людей скорняжный промысел был только одним из вариантов хозяйственной деятельности. Изделия нерчинских скорняков, в том числе и служилых людей, пользовались спросом не только на сибирских рынках, но и за рубежом. В 1706 г. нерчинский житель Г. Маковеев с целью вывоза за рубеж и перепродажи скупил на нерчинском рынке у служилых людей 250 кож тарбаганьих, 10 дах и 7 волков; 69 торговый человек Ф. Юринский обменял на наунский чай в числе прочих товаров 10 дах тарбаганьих, 70 заменивший удинского служилого человека Т. Вагу иркутский казачий сын А. Копылов, поехавший в Китай «для обережи» каравана, вез для продажи «по иркутской выписи» 23 одеяла ушканых, 13 шуб ушканых черевьих».

Но в книге С.А. Гурулева «Первые иркутяне» нет ни строчки о казаках Копыловых.

Но есть другая история, рассказанная Андреем Черепановым в книге «Сибирская кровь», которая в связи с постоянными административно-территориальными переделами Восточной Сибири, относилась то к Якутску, то к Илимску, то к Иркутску, но, возможно, имеет самое прямое отношение к нашей дальнейшей истории:

«...выше по р. Манзурке, близ замечательной в бурятских легендах горы Капцагай, за хребтом, из ущелья которого вытекает р. Манзурка и направляется далее по сплошной изгибистой долине, тянущейся до самой Лены, — расположено селение Копыловское или, по просторечью, «Копыловы». Это, опять, селение одного или почти одного крестьянского рода Копыловых. Около 1703-1704 г. прибыл сюда из России низоволенским водным путем и по р. Манзурке первый крестьянин Афанасий Копылов с женой и с одним малолетним сыном. Вскоре потом у него, один за другим, родились еще 4 сына, — и все 5 сыновей, в период времени с 1722-1729 г. женились уже на дочерях крестьян манзурской слободы, Подпругинской деревни и др., а частью, вероятно, и на «восприемницах брацкой породы», каких тогда манзурские крестьяне весьма нередко принимали в состав своих семейств, также как и восприеников. От 5 сыновей первого пришедшего из России крестьянина Афанасия Копылова до 1757 года, как видно из исповедных росписей манзурской церкви за этот год, родилось 16 сыновей и 7 дочерей, от 2 внуков его – 4 сына и 7 дочерей. Таким образом, всего крестьянского рода Копыловых, происшедшего от первого их прародича Афанасия Копылова, в 1757 году, считая и отцов семейств, было 41 душа об. пола. Дальнейшая генеалогия русско-крестьянского рода Копыловых нам неизвестна. Но как бы то ни было, а род этот непрерывно и генеративно-последовательно размножался и размножается до настоящего времени. В настоящее время, по подворным спискам манзурского волостного правления за 1873 год, в селении Копыловском, — при 62 всех дворов, при 389 душ об. пола всех жителей, или при 109 жителей, инородовых, — собственно одних однородовых крестьян, прозывающихся по роду Копыловыми, или, вообще, всего генеративно-размножившегося единокровного крестьянского рода Копыловых числится до 280 душ обоего пола, до 138 м.п. и 142 ж.п., а по росписям манзурской церкви за 1873-74 г. только при 85 инородовых жителях, собственно однородовых крестьян Копыловых числится до 304 душ об. п., до 162 м.п. и 142 ж.п. Копыловы живут в 49 дворах. Из них не мало больше семейных, имеющих по 10, 14 и 18 членов семейств».

И не отсюда ли родом Кузьма Копылов, который шел в отряде Михаила Многогрешного на Камчатку и не дошел...

Впрочем, кто-то из Копыловых все-таки дошел, и мы находим о нем упоминание в рапорте о разграблении японской шхуны, выброшенной на камчатский берег во время шторма в 1730 году:

«...как открылось по следствию, освободил Штинникова и взял себе из японских вещей: 8 фанз, 2 войлока, тюфяк, кусок крепу, зеркал медных 2, азямов из дабы (китайская бумажная ткань. — Ред.) 2, саблю и другие вещи, брат Новгородова Матвей взял 2 фанзы и конец крепу; подъячий Мухоплев фанзу; Кирил Мапожников 2 фанзы, креп белой, 2 куска холста, азям, войлок и саблю; казак Копылов фанзу белую...» [Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке, М-Л, 1935].

В документах, связанных со Второй Камчатской экспедицией [РГАВМФ, ф. 216, оп. 1, д. 92, л. 58 об.–60] сообщается о трагической гибели матроса 1-й статьи Алексея Копылова с товарищами, шлюпку которых унесло из Охотска и разбило штормом.

Но, приводя все эти примеры, наша история пока не имеет своего исторического начала, ибо она по настоящему начинается в Тигильской крепости в 1812 году.

Состав гарнизона Тигильской крепости определяли солдаты и казаки.

Основное солдатское формирование шло из Сибирского драгунского и Енисейского пехотных полков.

Копыловы (если по фамилиям) в тех полках присутствовали и могли служить на Северо-Востоке, чему есть многочисленные факты, связанные с их сослуживцами. И не только служить, но и обзаводиться семьями.

«Реэстр тоболского полку обер и ундер афицером гранодером салдатом которые посланы из Екатерин бурха в Тоболеск» [ГАСО.Ф.24.Оп.1.Д.44. Л.102]:

Солдат Борис Копылов

«Список имянной Сибирскаго гарнизона Енисейского Пехотного Полку о штате обер ундер Афицерах капралах рядовых и прочих чинах учинен при смотре инспекторском брегадира и Тобольскаго Обор Каменданта Павлуцкого с прибылые и убылые марта с 1 754 годом апреля по 1 число»:

Солдаты

Данило Копылов

Артем Копылов

Но нам нужны другие имена. Например, кто и откуда  Дмитрий Копылов – отец троих сыновей:

Тигильская крепость, 1812 г.

Рядовые

Копылов Осип Дмитриев (50) [1762 г.р.]

Копылов Степан Дмитриев (37) [1775] [Тигильская Христорождественская церковь, Исповедальные росписи, РГИА ДВ фонд 1009, 0п. 2, дело 2]

Нижнекамчатск, 1812 г.

Камчатский гарнизонный батальон

Рядовые

Копылов Иван Дмитриев (1780 г.р.) [РГИА ДВ, ф. 1009, оп. 2, д. 4, л.5].

Но это еще не весь список:

            Копыловы не только служили в Камчатском гарнизонном батальоне, но и воспитывались в военно-сиротском доме этого батальона (и для этого вовсе не обязательно было быть сиротами):

воспитанники Копылов Алексей Иванович, 16 лет,

братья Семен и Роман Гавриловичи, 9 и 14 лет соответственно.

Отца последних мы нашли:

Тигиль, 1812 г.

Копылов Гаврила Семенов, помощник вахтера провиантского штата (39) [1773]

Ж. Екатерина Михайлова.

Дети

Афанасий (6)

Анна (9)

Настасья (7) [РГИА ДВ фонд 1009, 0п. 2, дело 2].

А также его брата:

Тигиль, 1815 г.

Копылов Савелий Семенов (37) [1778] [там же].

В 1815 году в Петропавловском порту матросом 2-й статьи в экипажной роте служит Копылов Герасим Титович (1762 г.р.).

И, естественно, возникает вопрос – ОТКУДА могли появиться на Камчатке эти Копыловы?

Камчатский гарнизонный батальон был сформирован в 1799 году на основе Иркутского гарнизонного батальона.

И вот, что мы находим:

...Гурулево

Впервые упоминается у Г.Ф.Миллера под названием Гуритева в списке 1735 года: «Гуритева, на том же [левом] берегу, в 5 верстах от предыдущей [Плюсниной]. Немного выше и ниже деревни с этой стороны в Итанцу текут две речки: обе называются Чивилей [Цивлей]». [40]
...Сейчас в селе насчитывается 78 дворов и 230 жителей. В селе находится часовня XVIII века. Расстояние до райцентра 35 км. Входит в состав Нестеровского поселения.
О коренных жителях. В 1839 году в селении Гурулевском было 10 семейств: Ефрема Сахарова, Никиты Горулева, Архипа Горулева, Егора Копылова, Макара Копылова, Семена Затеева, Прокопия Копылова, Герасима Сахарова, Трифона Копылова и Прохора Сахарова.
Название с.Гурулево получило, по мнению многих авторов и старожилов, по фамилии одной из семей-основателей этого населенного пункта. При этом написание часто даже в документах XVIII-XIX веков имело различное написание; Горулево, Гурулево, Гуритево и даже Горлево (видимо, часто написание зависело просто от степени грамотности писарей).

... В деревне Гурылевой 6 семей имели: Никита Гурылев с двумя сыновьями – 12 десятин пашни и 12 сенокосов; Прохор Гурылев с двумя сыновьями – 12 пашни и 8 покосов; Петр Копылов четырьмя сыновьями – 16 пашни и 16 десятин покосов; Иван Затеев с четырьмя сыновьями – 6 десятин пашни и 15 десятин покосов; Иван Воротников – 2 десятины пашни и 2 десятины покосов. [Александр Козин, Имена из глубины веков, Топонимика Прибайкалья, Иркутск, 2007].

В настоящее время село Гурулево находится в Байкальском районе Республики Бурятия.

Но связь гурулевцев с камчатскими Копыловыми пока только лишь предположение, одна из возможных версий.

После расформирования Камчатского гарнизонного батальона в 1812 году часть солдат перешла на службу в Петропавловскую экипажную роту, а также в казаки.

И сын Василия Семеновича Копылова Тимофей Васильевич уже числится родом из казачьих детей:

 «Рапорт о состоянии 2-х сотенной Камчатской казачьей команды. 1 января 1856 г.

Список по старшинству их службы в Петропавловске

Прикомандированные из Тигиля

Копылов Тимофей [Васильев сын] -- 31; из казачьих детей, на службе и в чине с 1845 года» [РГАВМФ, Ф. 906, оп. 1, Д. 29, Л. 10].

А сын Осипа Дмитриевича Копылова – Варфоломей Осипович (1806 г.р.)  -- «из солдатских детей, уроженец Камчатки», из солдат Тигильской крепости в 1835 году переведен в матросы Петропавловской экипажной роты. С ним служит и его брат Александр Осипович (1808 г.р.).

И мы можем сегодня иметь довольно полное представление о том, как в дальнейшем развивалась на Камчатке династия тигильских солдат Копыловых.

Копыловы. Камчатка

• Назад
• Вперёд